Медицинская сестра – профессия, известная каждому с детства. Это сестра есть практически у каждого с рождения. Она сопровождает нас по жизни в самых разных ситуациях, касающихся нашего здоровья, а ее забота, порой, сравнима с материнской: только что присматривать за нами, больными, - это часть ее профессионального долга.
Этот образ настолько сильно впечатан в нашу картину мира, что, казалось бы, сложно представить больницу без медсестры. Мы убедились, что это практически невозможно, попав за кулисы операционного блока Президентской клиники.
Наша героиня – операционная медсестра общей хирургии, впрочем, несмотря на уникальность любой истории, сходство с ней найдет каждая, кто связан с сестринским делом: по ходу нашего знакомства и беседы с медсестрами мы поняли, этой профессии нельзя отдаваться в полсилы. Она и есть их жизнь. Почему и как? Читайте наш репортаж, подготовленный специально к международному дню медицинской сестры.
«Обработка рук сильно влияет на кожу. Мыло ведь - щелочь, анстисептик – спирт», - такое негодование испытывала бы любая дама, руки ведь визитная карточка, как говорила известная кутюрье. Учитывая, что обрабатывать их таким набором химических элементов приходится по несколько раз в день, – о визитной карточке можно было б и не вспоминать. Но это даже не жалоба, а факт и неотъемлемая часть профессии, о которой в операционной говорят без женского драматизма. Ровным тоном и по делу, в процессе тщательного мытья рук Сарвиназ Юсупова, наша героиня, еще между делом добавляет юмора:
«За время работы уже сформировались определенные привычки: мы всегда торопимся, пытаемся успеть от одной операции к другой, потому едим в перерыве, быстро, дома точно также. Иногда, мне кажется, что руки я мою тщательнее, чем пережевываю пищу».
Вот так же частями, с перерывами мы записывали это интервью: по пути в операционную под гул тележки, заполненной медикаментами и хирургическими инструментами, потом в предоперационной под шум текущей воды, в самой комнате под звон металлических ножниц, зажима, щипцов. Медсестры в операционной появляются одними из первых, вместе с санитарками и анестезиологами: эта команда готовит все необходимое для операции и самого пациента к приходу хирургов и их ассистентов.
«В мою обязанность входит подготовка всех инструментов, которые пригодятся во время операции. По сути, мы должны полностью подготовить операционную, обеспечить наличие всех ИМН - изделий медицинского назначения: наших инструментов, ниток, расходных материалов, имплантов. Все должно быть подготовлено заранее. Если необходимо, оперирующий хирург и ассистент могут прийти пораньше, чтобы уложить пациента, далее они обрабатывает руки, надевают стерильный халат, после чего мы начинаем операцию».
На подготовку к операции по общей хирургии уходит десять минут, не больше. Время в операционном блоке существует по своим не астрономическим законам: в любом другом, менее спокойном примере десять минут – могут быть непростительно долгими. Чтобы этого не случилось, приходится не только тренировать реакцию, но и знать шаги операции наперед.
«С опытом уже получается следить за действиями хирурга на мониторе, я знаю, какой будет его следующий шаг, подаю ему сразу нужный инструмент, он, порой, может даже не говорить, что нужно - зажим, ножницы или диссектор», - рассказывает нам Сарвиназ не без гордости. Мы как раз покинули операционную: вдали от рабочей суеты, нам удается услышать те самые истории, которые обычно хранятся только в узком профессиональном кругу:
«Я помню свою первую операцию– это была холецистэктомия, то есть удаление желчного пузыря. У меня тогда руки дрожали. Помню, так и говорила открыто хирургам: «если что-то не так, не ругайте, я научусь, честное слово». Но мне повезло: у нас хирурги – очень терпеливые. Они меня многому учили. Также меня учила медсестра Рза Аманжоловна, моя санитарка Лейла Аманжоловна, которая сейчас, к сожалению, по состоянию здоровья больше не работает».
«Нужно признать, работа - очень стрессовая, необходимо быть готовым ко всему. За это время стала более устойчивой к разным ситуациям, жестче в характере. Научилась не обращать внимания на слова. В нашем деле бывают ситуации, когда кто-то может бросить резкое слово - поначалу обижалась. Но сейчас - нет, учишься пропускать мимо ушей, ведь все это рабочие моменты. Мне даже мама говорит о переменах в моем характере».
Не заметить их невозможно, особенно, когда период профессионального взросления проходит в операционной – это особая школа жизни.
«Я пришла в Больницу по госпрограмме, по распределению после колледжа, когда там была ярмарка вакансий. Меня распределили по уровню знаний именно сюда в Президентскую клинику. Когда я пришла, мне сказали, выбирай либо поликлиника, либо операционная. Я же такой человек, который все время бегает, рвется куда-то, если я хочу добиться чего-то, я это сделаю. Потому по духу выбрала операционную».
Здесь драйв неизвестного граничит с полным контролем, пересекается со страхом потери, искренним чувством помощи и эмоциями выполненного долга. Коллеги постарше и опытнее, конечно, говорят с меньшими экспрессиями, но суть та же: работа медсестры в операционной – требует порой мужских усилий и характера.
«У нас существует стереотип, что это женская работа, - говорит медсестра Рза Нурпеисова, или как принято обращаться в медицинской практике – Рза Аманжоловна. Также, но с большим трепетом в голосе ее называет Сарвиназ: Рза Аманжоловна – ее ментор. Она обучала, советовала, присутствовала на операциях, когда нужна была помощь – так многие девочки из медколледжа трансформируются в опытных медсестер, и все же:
«Если взглянуть на зарубежные страны, то вы увидите, что в основном, рядом с хирургом находится медбрат. Я, порой, убеждаюсь, что работа в операционной - это мужское дело. Во-первых, психологически сложно. Во-вторых, мужчины лучше разбираются в технике. Особенно, если говорить о таком профиле, как травматология, спинальная нейрохирургия: во время операции хирурги используют тяжелые, я бы сказала мужские инструменты, например, отвертки, пласкогубцы, пилу, молоток, дрель».
Но пока в операционном блоке – больше сестер, чем братьев. Профессия учит не только приспосабливаться: во время беседы приходилось останавливаться и переспрашивать несколько раз, чтобы понять значение местного диалекта:
«Вы сказали мылась, что это значит? – обращаемся к Рзе Аманжоловне.
- Помылась на операцию значит пошла на операцию, связано это с обработкой рук перед каждой операцией. Это наш язык, который мы только и понимаем.
- Так все должно быть понятно, - подхватывает Сарвиназ, - Но у нас есть еще приметы!
- Если, например, упадет инструмент – это к экстренности, - дополняет Рза Аманжоловна, - его нельзя поднимать просто так: перед этим нужно три раза постучать по полу и проговорить «сиди дома». Еще принято считать, если пациент – медик, то операция пойдет не так успешно и не так гладко, как обычно. Конечно, это не сбывается, но у самих хирургов есть на этот счет такое предубеждение».
продолжает Рза Аманжоловна, - после того, как Сарвиназ пришла на мое место, я теперь все больше времени уделяю операциям по нейрохирургии. Здесь у нас длительные операции. Если основной этап еще не закончен, то я остаюсь. Если устаю, то дежурная сестра может подменить – за это время можно поесть, чай попить. Так меняемся. У нас как-то была операция до четырех утра. Нейрохирурги выполняли транслабиринтный доступ к опухоли в головном мозге. В десять часов утра начали. В пять вечера у нас был перерыв на обед. Я не уходила, была до конца в операционной на случай экстренности».
«Я хочу углубиться именно в хирургию, - у Сарвиназ любопытство и максимализм молодости явно перевешивают страхи и сопутствующие сложности профессии, - с тех пор как я начала работать в операционной, я поняла свое призвание, потому что мне нравится все это. Так как технологии развиваются, хотелось бы углубиться в роботизированную хирургию».
И можно ли сказать, что молодость и свойственное ей рвение берут свое? В прошлом году Сарвиназ в свои двадцать с небольшим оказалась в команде докторов Президентской клиники, отправившихся на обучение в Милан. Там их учили теории и практике операций на роботизированной технологии. Быть медсестрой, по словам Сарвиназ, при таких манипуляциях, когда хирург сидит за консолью в нескольких метрах от операционного стола и дистанционно управляет руками робота, особенно ответственно.
«Робот на самом деле очень чувствительный. Тебе даже не стоит напрягаться, достаточно прикоснутся пальцами джойстика, и он сам начнет двигаться по направлению твоей руки. Профессор Джидаро нам говорил, это все равно как танцевать танго с ним, ваши движения должны быть настолько просты и легки, ведь то, что делает робот – это лишь выражение действий рук хирурга».
«Насчет инструментов он говорил: держите их настолько легко, будто вы дарите розу женщине. Отдайте и все».
Эта техника Сарвиназ, как и любой даме, известна. В день нашего интервью она получила не одну, а целый букет роз от тайного поклонника. Подарок на день рождения. Он, несмотря на праздничную дату, прошел под гул тележки с материалами, шум воды в предоперационной и звон инструментов: ведь этой профессии, как мы убеждались не раз, нельзя отдаваться наполовину. Ей посвящают жизнь.
